Роберт Баден-Пауэлл - Искусство скаута-разведчика[Scouting for boys ; Искусство Разведки для мальчиков]
Организации эти также быстро размножились, как и организации скаутов, и в настоящее время выделились в особую самостоятельную организацию, младшую ветвь скаутского движения. Стаи волчат имеют свои законы и обычаи, свои испытания на разряды (на дву– и одноухого волчонка») и свою программу занятий, состоящую из подвижных игр, состязаний и начальных ремесел.
Вот программа испытаний на двуухого волчонка:
1. Пробыть в стае не менее 3‑х месяцев,
2. Знать законы волчат,
3. Уметь вязать четыре основных узла,
4. Знать, как и для чего надо заботиться о чистоте ногтей, зубов и дышать через нос,
5. Уметь перевязать палец и знать применение йода,
6. Хорошо перекувыркнуться через голову,
7. Уметь чистить обувь,
8. Затопить печь, разжечь костер, употребив не более 2‑х спичек,
9. Проскакать на одной ноге восьмерку,
10. Сделать самостоятельно какую–нибудь полезную вещь (для музея волчат).
Приветствием для волчат служит восклицание: «Domn…Dob!» (что значит: «добрый волчонок подражает доброму волку») и ответом «Tabn!.. Tab!» («Такому же волку подражаю также и я»).
Салют волчата делают, «показывая волчьи уши», т. е. поднимая два раздвинутых пальца, большой и указательный. Особенностью формы их является то, что вместо широкополых шляп они носят кепки. Руководство: английская книга Volf Cabs — James Brown.
Р. Баден — Пауэлл
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ
БАДЕН ПАУЭЛА О ПОЕЗДКЕ В РОССИЮ
Я имел долгую, серьезную и откровенную беседу с Царем в обычном рабочем тихом кабинете. Он глубоко оценил особенности Скаутского тренинга, признав его нужным для современного воспитания и разглядев за его внешней формой изготовления поделок из дерева ту внутреннюю основу Движения, которая позволяет личности в процессе игры учиться самодисциплине и поддержанию дружбы с другими…
Он объяснил, что существовавшая в России система воспитания была сориентирована на воспитание мальчиков по образцу военных кадетов. Школьное помещение уподоблялось казарме, учителя воспринимались как командиры, дисциплина была армейской — все в том же духе. Мальчикам не дозволялось проявление индивидуальности в играх или прктических занятиях, которые могли бы развить в них характер; школьное воспитание было циклом назиданий без учета особенностей личности…
Все это Царь знал. И он понимал, что подобная система образования не могла удовлетворить растущие потребности общества в модернизации и проявлении свободного мышления. Дорогу к этому увидел в Скаутинге. Именно поэтому он распорядился, чтобы книга была переведена на русский язык и предложил школам испробовать метод воспитания мальчиков в соответствии с ней.
Чтобы поощрить это мероприятие, он согласился лично посетить первую школу, которая достигнет успехов в скаутском мастерстве. Случилось так, что эта школа оказалась в Крыму. Однако мальчики были привезены в Петербург специальным поездом для встречи с Государем и получения наград.
Что это был за день для них!
Затем он пригласил меня посетить учебные заведения и посмотреть на то, как совершается переход от кадетского воспитания к скаутскому. Он понимал заформализованность кадетского воспитания, в то время как в скаутском видел возможность свободного выражения добрых черт характера у мальчиков, раскрытия их индивидуальности. Он сам понял идею, но поняли ли ее классные учителя — это другой вопрос…
И в любом случае он был настолько восхищен открытыми ценностями Скаутинга, что его сын с его одобрения присоединился к Движению…
Посещения школ предоставили мне возможность понять то, почему Царь рекомендовал принять Скаутинг…
Один из типичных случаев произошел в Москве. Учителя развлекали меня во время обеда, предшествующего осмотру школы… Заведующий учебной частью был старый полковник, который провел на этой должности более тридцати лет…
В строю кадеты отличались четкостью действий и опрятным видом, их спальни были безупречно чисты, и в каждой распоряжался армейский старшина. Дисциплина была самая суровая: игры не дозволялись, естественные порывы в любом направлении подавлялись — детей воспитывали в духе страха и подчинения… Но все они имели мальчишеский дух и задор, которые ожидали своего времени…
Подобное кадетское воспитание в моих глазах выглядело так, как если бы обычный велосипедист ехал на мопеде и усердно гнал бы его вперед, нажимая на педали, в то время как двигатель мопеда мог делать все сам, если бы ездок хотел его использовать…
Это поразило меня настолько, что я не мог уехать от ребят, только посмотрев на них. Я вернулся и начал пожимать руку каждого… Как только я дошел до последнего в шеренге, переполнявшие их чувства стали слишком сильными, чтобы они могли их сдержать. Раздался неожиданный возглас, они нарушили строй и все в одну долю секунды бросились ко мне, пожимая мои руки, целуя мою одежду, и каждый хотел передать мне что–то, извлеченное из кармана, на память. Живой энтузиазм детства был уже здесь, готовый обратиться к чужому человеку, к иностранцу. Для меня это было привычным, но это раскрыло мне глаза на то, что происходило в России…
Баден Пауэл Гилвертский
